«Журналист» №1, 2009

 МЕСТНАЯ ПЕЧАТЬ: ПОЛЕМИКА И ПЕРЕПИСКА

Еще не вечер

         Валерий Евсеев, зам. главного редактора, редактор отдела «Профессия».

Наверное, многие из прочитавших последний прошлогодний номер «Журналиста» удивились, увидев среди лауреатов журнала вологодского журналиста Миха­­ила Илясова. У кого-то, я думаю, удивление было приятным, а у кого-то с диаметрально противоположным чувством. Это естественно, потому что столь же разноречивую реакцию вызвала и сама публикация Илясова, за которую он был отмечен редакцией журнала по итогам года. Она называлась «Мы докатились до уровня заурядной стенгазеты» («Журналист» №6, 2008г.) и на конкретных примерах весьма остро ставила проблемы свободы слова и взаимоотношений с властью в районной газете. Вопросы, поднятые автором, оказались типичными для многих регионов. После выхода в свет статью вспоминали практически на всех встречах «Журналиста» с читателями, о ней говорили в кулуарах журналистского фестиваля в Дагомысе. Однако земляки авто­­ра, почему-то обидевшиеся за вологодскую державу, решили дать гневную отповедь возмутителю спокойствия. В редакцию пришли их отклики, в которых, правда, больше говорилось о личности самого автора, неже­­­ли о сути поставленных им проб­­­лем. В своем комментарии, сопровождавшем их публикацию в октябрьском номере, я отметил это. Впрочем, об этом же с земляками Илясова, не разделяющими его взгляды, мы говорили еще до выхода номера. Очень хотелось узнать, что же они на самом деле обо всем этом думают. И вот свершилось! Мы получили новый материал автора одного из откликов. Материал, действительно, по сути обсуждаемых вопросов. И мы его, разумеется, публикуем. Но публикуем и еще одно письмо. Это отклик не только на Илясова, но и на отклики на Илясова.

Так что, дискуссия продолжается.

P.S. В публикуемом ниже ма­­­­териале цитируется вологодский губернатор Вячеслав Поз­­­галев, призывающий «писать всю правду, меньше кланяться и не бояться». Золотые слова! Только мне почему-то вспоминается возмутитель спокойст­вия из Вологодской области Ми­­­­хаил Илясов. Он тоже хотел писать правду, не кланялся и не боялся. А ему после публикации в «Журналисте» пришлось уйти из кадуйской газеты «Наше время» и сменить профессию. Вот та­­­­кие времена, Вячеслав Евгенье­­­­вич!

 А кому нужна эта правда?

Из письма в редакцию:

Здравствуйте, Валерий Петрович! Ох, и разозлили вы меня (по-хорошему) своим комментарием в 9-м номере «Журналиста» к моему отклику на статью Илясова.

Но позвольте и вам попенять, не потому ли так «жалко» вам Илясова, что тот расписывал «жареные» факты, и вы увидели в них проблемы, но не задались вопросом, а правда ли это?

Наталья Брантова, редактор устюженской газеты «Вперед»

Что ж, давайте, поговорим и о проблемах районок, и о жизни в районах. И еще, поверьте, что не 131-й закон о местном самоуправлении прикрыл рот районкам – нельзя настоящему журналисту (хоть в районе, хоть в столице) прикрыть рот, он всегда найдет, как сказать правду. Просто этих самых «говорливых» журналистов (да и не только их) стало меньше. А где-то их никогда и не было.

Этот материал был подготовлен в конце сентября, даже не знаю, почему не послала сразу, видимо, опять чего-то ждала. И дождалась. В статье вы прочтете, что, по моему мнению, трудно докричаться до большинства чиновников, особенно до тех, которые рядом. Но никогда не думала, что мой «крик» будет услышан не только кем-то рядом или в области, а сразу нашим губернатором В.Е. Позгалевым. Я не взывала к нему, я не писала ему – а услышал именно он. Наверное, никому и не снилось такое, чтобы глава области, приехав в район, попросил редактора районной газеты ПИСАТЬ ВСЮ ПРАВДУ, МЕНЬШЕ КЛАНЯТЬСЯ И НЕ БОЯТЬСЯ. Не успела я вернуться в редакцию после встречи с В.Е. Позгалевым, как стали раздаваться звонки с одним вопросом: тебя уволят?

Почему пишу об этом? Думаю, что это редкий пример в наше время, но дающий такую надежду! И еще, это подтверждение тому, о чем написано дальше и намного раньше.

Итак, проблемы.

Проблема первая. Свобода слова

А что это такое? Кто определит границу с вседозволенностью? Самое главное – во всем должен быть смысл и у всего должна быть цель. Что я хочу сказать такого, что якобы запрещено, с какой целью я это хочу сказать и понимаю ли ответственность за сказанное?

Давайте рассмотрим на примерах.

Пример первый: чиновник администрации в пьяном виде за рулем машины сбивает велосипедиста. Велосипедисту – чего, чиновнику – ничего. Напишу в газете – дальше что? В чем смысл? ГИБДД знает, верхнее начальство нарушителя знает. Ах, народ не знает? Да знает и народ (это у вас в москвах не знают друг друга, а у нас даже собак всех знают). Так зачем писать? Чиновник лучше не станет, лишить прав его не захотели, уволить – тем более. Кому нужна эта правда? Тем более, что она в любой момент может оказаться неправдой – нас попросят доказать, а уже все шито-крыто.

Пример второй. Как только проходит минимальное повышение пенсии или смехотворная доплата кому-то, вот крику-то, шуму. Молодцы! Пять! А повышение в разы зарплат чиновникам проходит тихой сапой. И тишина-а-а. Совсем недавно приняли закон о повышении пенсий чиновникам и лицам, приравненным к ним, на много-много. И что? Я кому об этом буду кричать? Спросила одного из чиновников: «А как же бабули, которые в войну, будучи детьми, пахали? Почему у них пенсии смешные? Справедливо?». Он ответил, что несправедливо, но закон не он утверждал, и надо быть дураком, чтоб отказываться. А дальше что? Вы что, в столицах не знаете об этом? Да теперь чиновники мертвой хваткой держатся за свои кресла, тем паче и необходимый стаж у них для такой надбавки очень скромненький: 12 лет мужчинам, 10 – женщинам (это вам не педагогический стаж в 25 лет работы с детьми). Я не пишу об этом в районке, жалея стариков да и себя (вдруг экстремизм социальный припаяют). А кому нужна эта правда?

Пример третий. Не раз писала в своей газете всю правду-матку, даже про выборы. Результат? А никакого. Потому что все как всегда: собака лает – караван идет. Ведь услышать может имеющий уши, а если в эти уши с утра до вечера дуют прихлебатели да лизоблюды или уши заткнуты пробкой страха, то кто услышит? Народ? А вы не беспокойтесь за народ, он не хуже нас знает и во всем разбирается. Народ понимает, что плетью обуха не перешибешь, он всегда ждет лучшего, он ведь очень терпеливый, наш народ, он еще и верит. Замечательный у нас народ! Не хочет он в этой грязи валяться вместе с нами, даже в своем пьянстве он чище нас – он душу не продает за кресла и деньги! А не мы ли его в это пьянство вогнали?! И не нам ли за это отвечать?!

Много сказать хочется, ох, как много! И примеров тысячи. Но в них ли свобода слова? Повторюсь: главное – не что хочу сказать, а зачем. Такие речи и навредить могут. Нельзя всех одной меркой мерить. Есть и совестливые чиновники, и порядочные руководители. И клеймить 131-й закон в урезании свободы слова тоже бесполезно. Все решают люди, все зависит только от конкретных личностей. Если есть нормальный, по крайней мере, адекватный, хозяин района ли, губернии ли – и дела идут, и свобода слова есть. А если мясорубка власти своих же перемалывает и делает однородным фаршем с ингредиентами: трусость, чинопочитание, доносительство, вседозволенность и т.д., и т.п., так в этом не народ виноват, и не районка. Районка – это зеркало жизни, так нечего на зеркало пенять, коли власть крива.

А правду мы пишем, она – в каждой газете. Это сельхозники, учителя, врачи, простые работяги. Вот они и есть наша правда. Мы в своих газетах, по крайней мере, не лжем, и стараемся не допускать, чтобы нас, например, семейной жизни учил человек, который сам своей семье неверен. У нас корреспонденты чувствуют ответственность за написанное, за то, под чем они свою фамилию ставят. Поэтому районкам и веры больше. И самый наш главный принцип – не навреди. И нечего с той «высокой» правдой, как с писаной тор­­­­­бой, носиться, мы все ее ощущаем на своей шкуре каждый день и каждый час. Что толку, если мы в районах начнем лаять на Москву, услышит, что ли? Или никто не знает, как живут пенсионеры и жирует начальство? (Опять же, не все пенсионеры и не все начальство.) Так какой гласности кому не хватает?

Мы пишем о проблемах района. Власти читают, ругают, иногда очень грозно ругают, но ничего не меняется. Писать мы все равно будем. Для нас нет проблемы свободы слова, а есть проблема решения тех проблем, о которых мы пишем (пардон за тавтологию).

Проблема вторая. Власть и СМИ

Важность районной прессы высокие чины, по крайней мере, в Вологодской области очень хорошо понимают. И вот здесь власть (в нашем случае областная) – умница. А на местах – опять тот же человеческий фактор: постоянная игра в «уволю-не уволю».

Основная проблема местной власти – страх. И чего боятся? Любой свой минус можно обернуть в плюс: и не на словах, а на деле. Но наше русское «как бы чего не вышло» берет верх над разумом. Хотя с другой стороны и понимаешь: уж им-то есть чего терять. Например, завтра меня «уйдут» из редакторов, и мир не перевернется, моя семья не перестанет меня любить, на кусок хлеба всегда заработаю. У них же – другое дело: многие работать-то разучились, да и такие зарплаты где еще найдут. За такие деньги вкалывать нужно сутками, а некоторые пока их просто получают.

Так что, взаимодействие власти и СМИ – это опять же очень просто. Это взаимодействие людей, прежде всего.

В 2005 году в Дагомысе чуть не со слезами на глазах слушала одного главу района, который бил себя в грудь и утверждал, что он критики не боится, что он в газете с удовольствием читает эту самую критику, делает выводы, а потом дает втык своим замам, если факты подтверждаются. Я ведь искренне про слезы-то упомянула, потому что по наивности или еще как, но верю, что так может где-то быть.

В России все строится на отношениях: и плохое, и хорошее. Вот потому у нас и законы что дышло. А вот гордиться этим или плакать – еще и не определилась. Если брать русскую нацию, то есть у нас стремление к какой-то своей, не укладывающейся ни в какие законы справедливости. И большинство из нас знает, что такое совесть, и никакая власть нам в этом не помеха!

Я, наверное, опять огорчу вас, но у нас нет проблем и с властью, у нас есть проблемы с «дураками» у власти. (Перечитала, и вдруг осенило, вполне возможно и наоборот – проблемы у власти с «дураками»-редакторами).

Какими бы ни были обстоятельства, какой бы ни была власть – выход всегда есть – оставаться ЧЕЛОВЕКОМ.

Устюженский р-н Вологодской обл

У «одобрямса» всегда есть оборотная сторона – «осуждамс»

Игорь Пирожков, корреспондент районной газеты «Вперед»

Сказать, что я читаю «Жур­­­­налист» от корки до корки, будет неправдой. Но, как бы высокопарно это ни звучало, журнал стал для меня ориентиром, можно сказать, маяком, в моей каждодневной работе. Я нахожу у вас то, чего так остро не хватает «по жизни». В первую очередь профессионализм и плюрализм. Правда, второе, наряду со словами «демократия», «конверсия», «гласность» и многими другими, было искусно, расчетливо оплевано и втоптано в грязь. Но ваш журнал поддерживает у меня веру в обратимость этого процесса.

Мне уже 46 лет, но жизнь сложи­­­­лась так, что мой стаж работы корреспондентом все­­­го полгода. Я не испытываю иллюзий по поводу своего профессионализ­­­­­ма, но считаю себя вправе высказать­­ся на ваших страницах. Тем бо­­­­лее, мне кажется, речь идет боль­­­­­ше о вечных проблемах честности и порядочности. Я говорю о статье М.Илясова и последовавших на нее «откликах».

Я не знаю, к сожалению, самого Михаила, так же, как не знаю и его бывших коллег и Н.Брантову – редактора газеты с таким же названием, как у нас. При этом я готов подписаться под каждой буквой из статьи М.Илясова. Я даже не понимаю, как можно отрицать существование проблем, поднятых Михаилом в своей статье. Эти болячки, пусть разной степени тяжести, присутствуют во всех регионах России. Их не может не быть в нынешней системе взаимоотношений властей и СМИ. Наличие запретных тем может отрицать либо слепоглухонемой, либо тот, кто прикормлен властью и чувствует себя возле этой кормушки очень комфортно. Как высказался недавно на семинаре один местный глава администрации: «Кто платит, тот и заказывает музыку». Правда не смог ответить на вопрос, хочет ли кто-то плясать под эту «музыку». И почему он считает, что вправе заказывать музыку лично для себя, расплачиваясь муниципальными деньгами. Да и тех денег хватает лишь на пару месяцев, остальные же десять глава «насилует» газету, что называется, «на халяву». Однажды в одном только номере вышло ВОСЕМЬ его портретов. О чем еще можно говорить? И такие примеры в нашем Прикамье не единичны, хотя край считается относительно благополучным для работы прессы.

Журналистика, как и телевидение, загнана в порочный замкнутый круг. Ссылаясь на мнение «большинства», такие редакторы, как Н. Брантова, сами формируют и это «большинство», и его вкусы. Но если у бывших коллег Илясова хотя бы ясны мотивы, то агрессивность Н. Брантовой вызывает оторопь. Охотно ве­­­­рит­­­ся, что ей очень «обидно за дер­­­жаву». Только не за ту, в которой тяжело и трудно живет боль­­­­шинство населения, а за ту, где «караси размерами с телят». Поэтому редактор устюженской газеты «Вперёд» зря тратила свой пыл – она просто живет в «параллельной стране». Можно за нее порадоваться, а можно и пожалеть – ведь жить и работать с таким букетом комплексов очень тяжело.

Вполне понятно желание, и да­­­же необходимость, бывших собратьев по цеху из кадуйской районки высказать свой гневный «осуждамс» отщепенцу. Можно им тоже посочувствовать: судя по всему, М. Илясов не является пьяницей и морально неустойчивым элементом. А это бы так дополнило его образ «дебошира и нарушителя трудовой дисциплины». Но вот кидая камни ему вслед, надо было выбирать их поаккуратнее. Слишком много ляпов и нестыковок.

Особенно странно звучат обви­­­нения Михаилу в унижении и оскорблении бывшего редактора. У меня создалось впечатление, что они были если не друзьями, то единомышленниками. В любом случае, я не заметил даже намека на какой-либо негатив в отношении редактора, только боль и сочув­ствие. Да и в больницу последний слег явно не из-за Илясова.

Кроме того, в отповеди сообщается, что Михаил «не пользовался уважением среди коллег». Я уж не говорю о затертости самой фразы еще в брежневские времена. Меня насторожило отсутствие подписей собственно коллег, то есть пишущей братии. Зато удивило обилие в кадуйской газете технических должностей. Можно только порадоваться за коллег, мы, например, себе такого позволить не можем при населении района в 36000 и тираже в 6500.

Абсолютно странным выглядит заявление об отсутствии поклонников среди читателей. В течение 10 лет автор писал, а редактор ставил против своей воли никому не нужные материалы?! А может, читателям как раз интересно было читать про политику, мораль, охоту и прочее? Тем более, что про полуживую промышленность теперь разрешается писать только серые унылые отчеты, желательно со щенячьим восторгом. А как можно обвинять журналиста в более полном использовании всяческой информации? Вроде бы это всегда считалось плюсом? Но, видимо, время Илясовых уходит, востребованным становится «про­­­­фессионализм» другого рода. Ос­­­­тается надеяться, что оно уходит не безвозвратно, иначе про жур­­­­налистику в России придется за­­­­быть. Правда, при этом исчезнут не только сторонники М. Илясова, но и его противники. К сожалению, последние этого не понимают, и есть опасения, что так и не поймут.

Октябрьский р-н Пермского края